Вехи истории перевода священных текстов на осетинский язык и их использование в практике Богослужения

 

Монахиня Георгия (Бестаева)

Доклад на V Свято-Георгиевских епархиальных чтениях

 

О фактической стороне осуществления переводов написано немало разными учеными, так как эта тема непосредственно пересекается с политическими вопросами присоединения Осетии к крупнейшей православной державе мира.

Светлой памяти профессор Марк Максимович Блиев в своем исследовании «Осетинское посольство в Петербурге. Присоединение Осетии к России» сообщает интереснейшие факты о переводческих инициативах осетинских послов в Петербурге и членов первой Духовной миссии. Специальное внимание вопросу уделили историк Михаил Тотоев в статье «История зарождения осетинской письменности в XVIII в»., митрополит Ставропольский и Бакинский Гедеон (Докукин) в книге «История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения к России», игумен Андрей (Мороз) в исследовании «История Владикавказской епархии». И, наконец, подробные сведения можно почерпнуть из труда Ларисы Гостиевой, собравшей бесценный материал об осетинском священстве 19 века.

Что касается богословской и филологической составляющей переведенных священных текстов, к сожалению, за исключением самых общих характеристик, эти грани переводов никак не освещены в научной литературе. Довольно большой корпус библейских и богослужебных текстов ждет своих исследователей – филологов и богословов.

Начало переводу «божественных книг» на осетинский язык в новой истории Осетии было положено решением Российского правительствующего Синода, состоявшимся 1 июля 1746 года, в период подготовки русско-осетинских переговоров о присоединении Осетии к России. В качестве переводчика, способного к такой работе, Синоду был рекомендован «природный дигорец» иеромонах Парфений из грузинского монастыря Иоанна Крестителя. Доверенное лицо главного осетинского дипломата Зураба Магкаева грузинский иеромонах Ефрем докладывал Синоду, что осетин Парфений, его брат Петр, а также Зураб Магкаев «могут грузинские книги на свой диалект перевести». Ефрем также доложил,что Зураб и дигорец иеромонах Парфений хорошо знают друг друга и за Парфением уже послан нарочный с приглашением сотрудничать в Осетинской духовной комиссии.

К тому времени Первая духовная комиссия, отправленная из Петербурга с миссионерскими и политическими целями, уже год находилась в Осетии. Как известно, во избежание нарушения договора с Турцией (Белградский договор 1739 года) о невмешательстве России в дела Кавказа, в состав миссии вошли исключительно грузины-эмигранты, проживавшие в российских столицах. Секретность достигала такого уровня, что миссионерам даже запретили брать с собой книги, напечатанные на кириллице. Возглавил делегацию архимандрит Пахомий. Никто из членов миссии осетинского языка не знал. Было очевидно, что переводческая деятельность не может являться сильной стороной Первой духовной комиссии. Поэтому изначально Зураб Магкаев заявляет переводчиков из самих осетин.

Синод учел мнение Магкаева и вскоре направил запрос грузинскому архиепископу Иоанну с просьбой рекомендовать для  работы над переводами других осетин-клириков Грузинской Церкви, хорошо знающих оба языка. Однако преосвященный Иоанн отвечал, что такую работу никто выполнить не может «за незнанием их, осетин, языка». По мнению Марка Блиева, подробно исследовавшего материалы того периода, это никак не соответствовало истине, так как только дигорцев, превосходно знавших грузинский язык, служивших в церквах Грузии, было девять священников. Еще более странным оказалось заявление архиепископа о том, что осетины особого общения с Грузией не имеют и в Грузии мало можно найти знатоков их языка.

Таким образом, Парфений оказался единственным кандидатом на переводческую работу. Однако в 1747 году он был лишен возможности выезжать из монастыря, и вскоре, по версии Блиева, был умерщвлен. Историк считает, что это произошло из-за отказа Парфения участвовать в антироссийской политике грузинской церкви. Со смертью Парфения миссия лишилась единственного члена осетина, способного осуществлять переводческую деятельность.

Следующее сообщение о подвижках в  переводческой работе появляется лишь спустя шесть лет. В донесении от 4 февраля 1753 архимандрит Пахомий писал: «В 1746 году от Св. пр. Синода наставлением велено было нам, нижайшим, грузинское божественное писание переводить на осетинский язык с употреблении грузинских литеров, о чем мы и стараемся, и некоторые уже стихи из божественных писаний на наш осетинский язык и переведено».

Имеются сведения, что переводчиком на осетинский язык был член миссии игумен Григорий, изучивший язык и впоследствии возглавивший первую официальную осетинскую школу, открытую в Моздоке в 1766 году. Скорее всего, в этой школе лишь на начальных этапах пользовались переводами, сделанными отцом Григорием на грузинской графике, так как с 1767 году последовал указ Синода, «чтобы осетинцы обучены были грамоте на российском, а не на другом каком диалекте ... дабы из осетинцев могли быть достойные к производству в духовные чины и к употреблению в должности переводческие».

Некоторые исследователи издание первых осетинских книг духовного содержания, напечатанных грузинским шрифтом, относят к 1753 году. Митрополит Гедеон (Докукин) в своем труде «История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России» пишет, что в первой осетинской школе, учрежденной в Моздоке, пособиями на родном языке были, переведенные с грузинского на осетинский язык архимандритом Пахомием и вышедшие в свет в 1753 «некоторые духовные книги». Однако никаких более достоверных данных об этих переводах, сделанных с использованием грузинского алфавита, мы не имеем.

На несостоятельность переводческой работы первой Осетинской духовной комиссии косвенно указывает настойчивая позиция осетинских послов в Петербурге, прозвучавшая в ходе обсуждения на Синоде в конце декабря 1751 года вопроса об открытии осетинской школы.

Послы из Осетии во главе с Зурабом Магкаевым в противовес мнению архимандрита Пахомия заявили, что обучение детей должно проводиться не на грузинском, на осетинском языке. Они также объяснили, что сами в состоянии заниматься переводом церковных книг с русского и грузинского на осетинский.

Можно думать, если бы в деле переводов были какие-либо действительно значимые подвижки, мнение осетинских старшин было бы иным.

Без всякого сомнения, первые миссионеры под руководством архимандрита Пахомия в трудных политических условиях совершили свой труд первопроходцев, сочетая церковную деятельность с работой по установлению русско-осетинских отношений в целом. Однако, за двадцать лет пребывания в Осетии им не удалось сколь-нибудь серьезно продвинуться в деле проповеди на осетинском языке. Очевидно, это было связано и с тем, что ни образованные представители Осетии, ни Синод не поддерживали идей архимандрита Пахомия по введению образования на грузинском языке и созданию письменности на основе грузинской графики.

Таким образом, заявление осетинских послов в Синоде, возложивших дело перевода богослужебных книг на образованных людей из самих осетин оказалось пророческим.

Катехизис Гайя Бараташвили (Токаова)

Первая значительная переводческая инициатива принадлежала епископу Гаию (Бараташвили, по другим сведениям Токаову), бывшему епископом Моздокским и Маджарским с 1793 по 1799 год. Под руководством преосвященного Гаия была разработана осетинская азбука на основе кириллицы, переведены основные молитвы и краткий катехизис. Непосредственным переводчиком являлся священник Павел Генцауров, единственный осетин в составе Осетинской духовной комиссии в Моздоке. Сведения о нем дошли из обращения моздокского протоиерея Михаила Самсонова в 1809 году на имя преосвященного Гаия, к тому времени уже архиепископа Астраханского и Кавказского. Отец Михаил писал: «Ведомства моего благочиния Моздокского Сошественского собора священник П.Ганцауров, находясь причетником при Осетинской бывшей в Моздоке комисии 17 лет, по довольному знанию своему осетинского языка не мало подавал священнослужителям к обращению их в православную христианскую веру пособие, и потом, поступив в священники, в переводе Катехизиса на родной язык положил великие труды и попечение».

Первая печатная осетинская книга, составленная преосвященным Гаием и Павлом Генцауровым, была напечатана в мае 1798 года в Московской Синодальной типографии, и представляет собой перевод известной в то время книги краткого катехизиса «Начальное учение человеком, хотящим учитися книг божественного писания». Книга была напечатана на двух языках, что позволяло пользоваться ею, как осетинским, так и русским и грузинским клирикам.

Хотя Катехизис, не был удобочитаем из-за отсутствия букв, обозначающих некоторые осетинские фонемы, он использовалась в списках еще до своего издания и как учебное пособие и, вероятно, как краткий молитвослов во время богослужений. Богословские и филологические аспекты этого перевода являются темой отдельного исследования. Отметим лишь, что впервые в этом небольшом по объему переводе преосвященный Гаий и отец Павел Генцауров использовали такие слова и выражения, которые были оставлены последующими переводчиками как наиболее безупречные и в богословском, и в филологическом отношении.

Так Единый Бог здесь Иунӕг Хуыцау, Господь – Хицау, Мария - Майрӕм, Святой Дух - Сыгъдӕг Уд, благодать – фарн, благо – хорзӕх, благодарить - арфӕ кӕнын, грех – тӕригъӕд, милосердный – хорзӕхгӕнӕг, покаяние – фӕсмон, каяться - фӕсмон кӕнын, непорочный – ӕнӕтӕригъӕд, Божий дар – Хуыцауы лӕвар, усердная молитва – зӕрдӕйӕ кувын, во веки веков – мыггагӕй-мыггагмӕ, Господи, помилуй -Хуыцау, тӕригӕд бакӕн, и так далее.

Две молитвы из Катехизиса дошли до наших дней с незначительной редакцией. Это Трисвятое: Сыгъдӕг Хуыцау, Сыгъдӕг Тыхджын, Сыгъдӕг Ӕнӕмӕлӕт, тӕригъӕд мын бакӕн. И молитва Богородице Дево: Хуыцауныййарӕг Чызг, цин кӕн, хорзӕхдӕттӕг Майрӕм, Хицау Демӕ…

Без всякого сомнения, в Катехизисе, изданном трудами преосвященного Гайя, была заложена лексическая база, без которой невозможно представить ни один современный богослужебный текст на осетинском языке.

 

 

 

Иоанн Габараев (Ялгузидзе)

Уникальным явлением в истории перевода священных текстов, да и во всей осетинской культуре, является Иоанн Габараев (Ялгузидзе). Идеальный горец-патриот, христианский подвижник и ученый-интеллектуал с такой мощью сочетаются в этой личности, что почти два десятилетия национальное образование и богослужение на родном языке существовали исключительно его титаническими трудами.

 В 1815 году Осетинская духовная комиссия была переведена из Моздока в Тбилиси. Тогдашний грузинский экзарх Архиепископ Феофилакт (Русанов) взялся за преобразование всей системы христианского просвещения осетин. Достаточно упомянуть, что при нем от священников, направлявшихся на приходы Осетии, стали требовать знания осетинского языка. Одним из главных итогов преобразований, начатых владыкой, должно было стать проведение богослужений на осетинском языке. Но движение к этой цели надо было начинать с нуля: с составления алфавита и обучения осетин родной грамоте. Эти глобальные задачи были поручены Иоанну Габараеву. В 1820 году Иоанн докладывал экзарху Грузии: «…от вашего высокопреосвященства поверено мне было перевести с грузинского на осетинское наречие несколько церковных книг (молитв). (…) По поводу чего составил я с приказания вашего при сем осетинский алфавит, содержащий 37 литеров, из коих 30 грузинских букв, соответствующих грузинскому выговору, 5 вновь изобретенных, а 2 заимствованных из русского языка». Буквами грузинского алфавита Ялгузидзе обозначил осетинские звуки къ, дж, гъ, дз, чъ, цъ, ы, которые остались необозначенными в Катехизисе Гайя Токаова. В новом алфавите каждый звук осетинского языка обозначался одним знаком.

В 1820г. используя свой алфавит, Иоанн Габараев перевел утренние и вечерние молитвы с приложением «Катехизиса с критким при нем христианским нравоучением осетинском языке. Книга вышла тиражом 300 экземпляров и была разослана по всем приходам Осетии.

В 1821 году Иоанн Ялгузидзе составил и издал в Тифлисе осетинский букварь «для обучения осетинского юношества на природном языке письму и чтению, дабы сим способом проложить им путь к наивысшему образованию».

Букварь Ялгузидзе получил большое распространение в Северной и Южной Осетии, по нему учились родному языку несколько поколений детей вплоть до 1836 года.

В начале 20-х годов Иоанн Габараев приступает к переводу «Чинопоследования Литургии святителя Иоанна Златоуста», которое было издано в 1821 году в Московской синодальной типографии тиражом 600 экземпляров. А в 1824 году тиражом 500 экземпляров выходит требник «Последования крещения, обручения, венчания и погребения». Во всех этих изданиях приводился параллельный грузинский текст, что, видимо, должно было облегчать задачу грузинскому духовенству, из которого почти на сто процентов состоял клир осетинских приходов.

В 1822 году Иоанн Габараев в связи с болезнью оставляет преподавание в Тифлисской семинарии и полностью посвящает себя переводу Четвероевангелия. «Окончив перевод Евангелия, - писал он Экзарху Грузии. – доношу Вам, что перевод сей желательно мне проверить со знающими хорошо осетинский и грузинский язык осетинами, которые могли бы при слушании делать свои замечания и невнятные для них выражения мне объяснять». По благословению архиепископа Ионы (Василевского) такая проверка текста была сделана во время экспедиции в ущелье реки Малой Лиахвы, причем параллельно сравнивались три текста: на осетинском, грузинском и русском. После проверки перевод был направлен в Синод, а оттуда в Санкт-Петербургский комитет Библейского Общества. Было принято решение издать Евангелие в Москве тиражом две тысячи экземпляров, но по неизвестным причинам это не осуществилось.

 К великому сожалению, огромное переводческое наследие Иоанна Габараева мало изучено. Мы практически не имеем представления о достоинствах и недостатках переводов Четвероевангелия и Божественной Литургии. Можно догадываться, что качество их должно быть выше, чем качество переводов, сделанных иноязычными переводчиками, например, Григорием Мжедловым, осуществившим перевод Псалтири, Посланий и Евангелия. Между тем, переводы Мжедлова были взяты за основу последующими переводчиками и в отредактированном виде вошли в богослужебные сборники, которые используются и доныне, а переводы Иоанна Габараева остались под спудом.

Досадная подробность: Андреас Шёгрен в своей рецензии Пространного катехизиса, составленного тем же Мжедловым, заметил, что автор никак не упоминает в предисловии о трех изданных книгах Ялгузидзе, хотя сам Шёгрен в 1837 году видел у него рукопись перевода Евангелия, сделанного Ялгузидзе…

Переводы священных текстов, сделанные выдающимся просветителем Иоанном Габараевым (Ялгузидзе), имеют печальную судьбу. Грузинская графика помешала их распространению в Осетии в период расцвета образования и письменности на основе кириллицы. До сих пор переводы эти находятся в забвении, хотя могли бы быть чрезвычайно интересны и полезны современным переводчикам. Их опубликование на кириллице является не просто научной задачей, а делом чести для нашей Церкви и народа.

В1836г. академик Российской академии наук Андреас Шёгрен составил новый осетинский алфавит на основе русского гражданского шрифта, в 1844г издал Осетинскую грамматику. С этого времени дело перевода священных текстов на осетинский язык получает мощный поступательный импульс.

Переводы Григория Мжедлова

Значительное место в истории перевода библейских текстов на осетинский язык принадлежит смотрителю Владикавказского духовного училища Григорию Мжедлову (Мчедлишвили). Несмотря на несовершенство большинства переводов, его труды стали фундаментальными для последующих поколений переводчиков. По количеству текстов, используемых в Богослужении даже до сих пор, переводы, сделанные Мжедловым, занимают первое место. Достаточно сказать, что псалмы в его переводе в отредактированном виде вошли во все службы суточного круга, изданные до революции. Псалмы 50 и 90-ый, которые читаются в храмах Осетии и сегодня, это редакции текстов Григория Мжедлова.

Над переводом Псалтири, наиболее используемой в богослужении ветхозаветной книги, Мжедлов работал с конца 30-х годов до 1846 года. Ради переводческой работы он даже оставил должность смотрителя Владикавказского духовного училища. Все эти годы Мжедлов состоял в переписке с составителем «Осетинской грамматики», академиком Андреасом Шёгреном, который многократно редактировал перевод Псалтири и лишь спустя пять лет со времени первой рецензии дал одобрительный отзыв.

Перевод Псалтири и ее издание в 1848 году, конечно, стало большим подспорьем для осетинских приходов и Владикавказского духовного училища. 1200 экземпляров Псалтири были розданы духовенству, учащимся приходских школ и грамотным горцам. Об особенностях перевода можно судить, рассмотрев наиболее употребимые псалмы. Мжедлов переводит, склоняясь к буквальному переводу слов и выражений. Например, в 50-ом псалме выражение «дух сокрушен» переведено как «ныммургонд уд», «сердце сокрушенно и смиренно»- «ныммургонд ӕмӕ ныллӕг зӕрдӕ». В плане словообразования Мжедлов повсеместно использует суффикс «дзинад». Возможно, таким образом он хотел дать словам более книжное звучание в противовес обиходному. Так хорзӕх становится хорзӕхдзинад, тӕрхон – тӕрхондзинад, тӕригъӕд - тӕригъӕддзинад, лӕвар - лӕвардзинад, удыбӕстӕ – удыбӕстӕдзинад и так далее. Он также всячески старается не нарушать порядка слов, принятого в грузинской и церковнославянской Псалтири. В результате создаются конструкции несвойственные языку, нарушающие его красоту и гармонию.

С начала 40-х годов Мжедлов также работал над переводом апостольских посланий Иоанна Богослова, Деяний святых апотолов и Евангелия. За рецензией Мжедлов опять обратился к Шёгрену, который в своей рецензии указал на многочисленные проблемы перевода. Работа над исправлением Четвероевангелия продолжалась почти восемь лет до 1860 года, когда книга была отдана в набор. К тому времени во Владикавказе под началом архимандрита Иосифа (Чепиговского) был создан Комитет по переводу на осетинский язык священно-церковных и учебных книг, в состав которого вошли образованные священники и учителя из осетин. Комитет счел перевод Мжедлова неисправным, о чем было доложено в рапорте грузинскому Экзарху с просьбой приостановить печатание книги. «В настоящем виде, без предварительного исправления, употреблять его для чтения в Церкви небезопасно, дабы не произвести в народе недоразумений касательно святости учения Евангельского. Есть, впрочем, зачала, переведенные очень хорошо, ясно, точно и прилично речи Евангельской», - писалось в рапорте.

Несмотря на отзыв Владикавказского переводческого Комитета, перевод Мжедлова был издан в 1861 году. В дальнейшем он был полностью переработан Владикавказским комитетом и издан в исправленном виде в 1864 году в Тифлисе. Вплоть до 2004 года, когда вышел перевод Нового завета, выполненный Институтом перевода Библии, Церковь и верующие пользовались Евангелием, в основу которого был положен перевод Мжедлова.

Эпоха епископа Иосифа (Чепиговского)

Поистине, апостольский подвиг в деле христианского просвещения народа Осетии совершил первый владикавказский епископ преосвященный Иосиф (Чепиговский). Сила его деятельности и ее влияние на жизнь осетинского общества таковы, что время его служения, а это без малого сорок лет, можно без сомнения назвать эпохой Иосифа (Чепиговского).

Правление преосвященного Иосифа стало благословением и для народного просвещения, и для роста православного священства, и для дела перевода на осетинский язык библейских и богослужебных текстов. Наверное, изначально залогом успеха архимандрита Иосифа на переводческом поприще стал интерес пастыря  к языку вверенной ему паствы. Свою деятельность в Осетии в качестве Управляющего приходами, причтами и духовно-учебными заведениями Владикавказского военно-осетинского округа архимандрит Иосиф начал с изучения осетинского языка. В короткое время он так хорошо освоил устную речь, что стал обходиться без переводчика. Далее ему удается привлечь в «Комитет по переводу на осетинский язык священно-церковных книг» лучших и образованнейших представителей осетинского клира и народного просвещения: священников Аксо Колиева, Михаила Сухиева, Диакона Алексея Аладжикова, учителей Соломона Жускаева, Георгия Караева, Георгия Кантемирова, Василия Цораева.  

Благодаря трудам Комитета во главе с архимандритом Иосифом были созданы все условия, чтобы Богослужение на осетинском языке стало реальностью.

В 1958 году священник Алексий Колиев переводит на осетинский язык Божественную Литургию святителя Иоанна Златоуста. Параллельно перевод Литургии осуществил столоначальник грузино-имеретинской синодальной конторы, выпускник Владикавказского духовного училища Даниил Чонкадзе. Несмотря на несомненное превосходство перевода Колиева грузинским экзархатом было принято решение об здании перевода Даниила Чонкадзе.

Исправление многих несовершенств этого перевода было поручено Осетинскому переводческому комитету. Архимандрит Иосиф и команда переводчиков Колиев, Сухиев, Аладжиков и Жускаев по благословению экзарха Грузии работали над исправлением текста Литургии с 1858 по 1860е год.  

При исправлении текста Чонкадзе был основательно использован рукописный перевод Колиева. Отсутствовавшие Молитвы «Царю Небесный», «Пресвятая Троица», «Отче наш», а также благодарственные молитвы по святом Причащении были переведены самим владыкой Иосифом и после исправления их членами Комитета включены в текст. Литургия Иоанна Златоуста была издана в Тифлисе в 1861 году, переводчиком значительно переработанного текста значился Даниил Чонкадзе, что позволило его малолетнему сыну получить гонорар в 360 рублей. К тому времени самого Чонкадзе уже не было в живых, он скончался от туберкулеза в 1860 году в возрасте 30 лет.

С 1860 по 1864 год та же группа переводчиков исправила и издала перевод Четвероевангелия, сделанный Мжедловым. Перевод вышел в 1864 году в Тифлисе.

Всего с 1860 по 1880 годы команда переводчиков, собранная владыкой Иосифом, перевела и издала все Службы суточного круга, службы Великого поста, Пасхи, Последования церковных таинств Крещения, Брака, Последование погребения, десятки проповедей, акафисты и христианские песни на осетинском языке. В это время наиболее ярко раскрываются переводческие таланты осетинских клириков.

Заслуги самого владыки Иосифа в области переводов – тема отдельного доклада. Составление и издание «Букваря» и «Катехизиса», по которым учились несколько поколений детей в Северной и Южной Осетии, перевод, редактура и издание богослужебных книг, составление и издание проповедей для осетиноязычной паствы, составление Русско-осетинского словаря – даже одного из этих пунктов хватило бы, чтобы попасть в историю. 

Но более интересно другое: принципы, которые позволили владыке Иосифу совершить его апостольский подвиг. Они абсолютно просты. Беззаветная отеческая любовь к Богом вверенному ему народу, уважение к его самобытному характеру и языку, смелость и бесстрашие, даже до готовности самопожертвования, в отстаивании прав и интересов не только своей христианской паствы, но и всех горцев.

Именно эти качества позволили епископу Иосифу собрать вокруг себя образованных представителей осетинского общества и произвести духовно-просветительский переворот, без которого невозможно представить ни одно из высоких явлений нашей культуры.

Современные переводы

История современных переводов священных и богослужебных текстов начинается в начала 90-х годов 20 века, когда крупные международные организации, занимающиеся переводом Библии, и первые после десятилетий безбожия представители осетинского духовенства начали находить и издавать дореволюционные переводы Евангелия и Богослужебных последований. Стало очевидно, что процесс апробации и редактирования текстов до революции не был завершен, переводы не отвечают правилам правильной осетинской речи и нуждаются в тщательной редактуре. А некоторые тексты легче перевести заново.

Говоря о переводах богослужебных текстов, главное, на что обращают внимание все исследователи, это то, что процесс перевода, редактирования и включения осетинских молитвословий в практику богослужения идет очень медленно. С начала 90-х годов прошло уже почти тридцать лет, а в Осетии до сих пор нет общепринятых редакций основных молитв, ектений и наиболее употребимых псалмов. В большинстве храмов с преобладающим осетиноговорящим приходом дальше включения в Богослужение Трисвятого и максимум двух псалмов в дореволюционной редакции дело так и не продвинулось. Только в трех-четырех приходах по всей республике регулярно возглашаются ектеньи, читаются Символ веры, Евангелие и Апостол на родном языке. Эти вставки также берутся в основном из дореволюционных переводов, о несовершенстве которых много говорится.

С чем связана такая картина? Формально она связана с отсутствием постоянно действующего церковного органа, который бы отвечал за перевод, апробацию, редактирование и издание богослужебных текстов. До сих пор все инициативы в этом направлении принадлежали отдельно взятым представителям духовенства. Отец Роман Плиев при поддержке Аланского женского монастыря отредактировал дореволюционные тексты и издал Молитвослов, затем отдельно издал Молитвослов на дигорском диалекте. Аланский женский монастырь перевел и издал Акафист и житие Георгия Победоносца, и, наконец, иерей Савва Гаглоев с группой переводчиков и редакторов совершил большой труд по переводу и изданию Божественной литургии Иоанна Златоуста.

Повторюсь, что при этом у нас нет общепринятых редакций даже основных молитв.

Неформальные причины застоя связаны с языковой ситуацией в Осетии в целом. Некоторые даже осетинские священнослужители придерживаются мнения, что в современных условиях, когда большинство осетин владеет русским языком лучше, нежели родным, острой необходимости в богослужении на осетинском языке нет. Другие опасаются, что могут обидеть русскоязычных прихожан и воздерживаются даже от минимального использования молитв на осетинском.

Без сомнения, эти соображения продиктованы реалиями жизни, ситуация сегодня не та, что была в 19 веке, когда подавляющее большинство жителей Осетии владели только родным языком. Однако, нельзя не учитывать и то, что в ситуации, когда осетинский язык замещается русским в большинстве сфер жизни, в ритуальной сфере его позиции относительно непоколебимы. 

Действительно, во время традиционных национальных праздников, свадеб, похорон, которые по-прежнему играют большую роль в жизни осетинского общества, молитва Богу совершается только на родном языке. Совместное общенародное общение с Всевышним у осетин, как и сотни лет назад, происходит на своем языке, вне его нет народной молитвенной традиции. Таким образом, молитва на родном языке продолжает оставаться и самым мощным объединяющим фактором в современном осетинском обществе.

Для христиан, не родившихся в воцерковленных семьях, приходящих в православие максимум во втором поколении, а таких пока большинство, первым обиходным языком общения с Богом также остается осетинский. Тем более, что Богослужение в церквях ведется не на русском языке, которым большинство жителей Осетии владеет лучше чем родным, а на церковнославянском.

Для осетиноговорящей паствы в Северной и Южной Осетии, а также для большинства этнических осетин, не владеющих свободно родным языком, богослужение на осетинском гораздо понятнее и ближе, чем служба на церковнославянском. Безусловно, введение богослужения на родном языке будет иметь колоссальное значение в деле сохранения и развития осетинского языка и сплочения народа в духе спасительного учения Христова.

 

Источники и литература:

  1. Андрей (Мороз), игумен. История Владикавказской епархии. Элиста, 2006.
  2. Блиев М.М. «Осетинское посольство в Петербурге 1749-1755.Присоединение Осетии к России. Вл., 2010.
  3. Блиев М., Бзаров Р. История Осетии, учебник для средней школы. Вл., 2015.
  4. Ванеев З. Н. Избранные работы по истории осетинского народа. Т. 2. Цхинвал, 1990.
  5. Гедеон (Докукин), митрополит. История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России. М.- Пятигорск, 1992.
  6. Гостиева Л.К. Православие в Осетии: очерки о православном духовенстве второй половины ХIХ - начала ХХ в. Вл., 2014.
  7. Гугкаев Дз. А. О жизни и деятельности Ивана Ялгузидзе // Известия ЮОНИИ. Вып. 7. Сталинир, 1955.
  8. Емельянова Н.М. Мусульмане Осетии: На перекрестке цивилизаций: Монография. М., 2003.
  9. История Юго-Осетии в документах и материалах в 3-х томах. (Сост. И. Н. Цховребов). Т.3. Сталинир, 1960.
  10. Миллер В. Ф. Осетинские этюды. Вл., 1992.
  11. Беседа с диаконом Дмитрием Асратяном. Интернет-издание «Татьянин день», апрель 2009г.

мммммм